Неожиданно из глубины сознания всплыл твердый голос отца.

«Мягковых голыми руками не возьмешь!»

Утраченная уверенность разлилась по телу каскадами обжигающего кипятка. Одержимо сомкнула зубы на его оттопыренной губе, одновременно с тем, как огромные ручищи потянули мои штаны вниз.

– А-р-р-р… – взвыл насильник, прикладывая ладонь ко рту.

Ледяной ужас сменился ликованием: я всё-таки постояла за себя! У меня получилось! Только победа оказалась недолгой – бывший парень ударил наотмашь, сминая ладонью грудь. Зажмурилась, когда другая рука подонка начала избавлять от трусов…

Теперь уже на полном серьезе мечтала отключиться. Ослепнуть. Забыться. Уснуть. И не просыпаться до самого утра, а то и дольше…

– ОТВАЛИ ОТ НЕЁ!

– РУКИ УБРАЛ!

Шумно вздохнула, ощущая невероятную легкость, словно похудела килограммов на сто.

– Наташ, сбегай в другой вагон – парней позови! На следующей станции посадим этого козла! Интересно, такой же резвый на нарах будет?!

– Да вы что?! Это моя девушка! И мы всего лишь… – запричитал Андрей, пятясь к выходу.

– Злата? – многозначительно обратилась ко мне молодая проводница, переводя ошеломленный взгляд на своего напарника.

– Не надо пока никого звать. Можете помочь дойти до туалета? Ноги не слушаются…

* * *

Еще ни разу в жизни не пила настолько вкусный чай с лимоном и сахаром. Давилась слезами в купе проводников, вливая в себя уже третий по счету стакан, радуясь, как ребенок, что ко мне возвращаются реакции тела.

Двое суток назад, обнаружив соседство Громова, попросила проводников присматривать за нашим купе – мало ли, что взбредет бывшему в голову. После художеств на асфальте не сомневалась – от него можно ожидать чего угодно. Но такого не могла представить даже в самом кошмарном сне…

– Увидела, как он чересчур долго размешивает чай, и сразу напряглась. Ну точно, думаю, что-то туда намешал… – тараторила улыбчивая круглолицая брюнетка, безостановочно качая головой.

– Раза два проверяли – всё спокойно. Вы мирно беседовали, поэтому мы немного расслабились…А тут еще и компания из седьмого купе туалет обгадила… – присоединился к беседе кареглазый блондин, теребя манжет форменной рубашки.

– Спасибо. Огромное человеческое спасибо… – попыталась сфокусироваться на своих спасителях.

– Зря ты не хочешь на него заявить! Если бы мы хоть немного задержались…

Я в очередной раз мысленно поблагодарила своего ангела-хранителя. Ему точно следует выписать премию или даже наградить званием «Почетного работника месяца», ну а мне на шею повесить медаль «Неудачница года».

– Мы правда встречались. В прошлом месяце его отец возглавил бригаду, в которой работает мой. Наши родители дружат: всю жизнь в одном дворе. Всё это очень сложно, поэтому я просто хочу вернуться домой… Мне нужно увидеть маму. Мы не виделись пять месяцев. Больше всего на свете я мечтаю её обнять…

– Понимаю… – Наташа сгребла меня в охапку, и мы зарыдали в два ручья.

– Эй, хватит сырость разводить! – с наигранной серьезностью погрозил пальцем второй проводник.

– Злат, я успела снять, как Стёпка оттаскивает от тебя этого голозадого придурка! Будет рыпаться, ты знаешь куда отправить видео…

– Это, конечно, твое право, но животные должны сидеть в клетках… – угрюмо пробурчал светловолосый здоровяк. – Моя мать работает в новокузнецкой полиции. Оставь свой номер, подъедешь завтра днем и сдашь анализы. Если всё-таки решишь на него заявить, будет хоть документальное подтверждение, ну а мы пойдем свидетелями…

* * *

Жгучий сибирский мороз защекотал ноздри, когда я, сжимая ручки небольшой спортивной сумки, вышла на перрон.

– Доченька! – раздалось за спиной, заставляя стремительно обернуться.

– М-мама… – протянула срывающимся голосом, заглядывая в родное раскрасневшееся лицо.

Она мягко улыбнулась, отчего в уголках глаз появилась тонкая паутина морщин. Мы как-то неловко обнялись, одновременно шмыгая носами.

– А где папка? – пробормотала сквозь пелену слёз.

– Так вон же! Побежал за хризантемами! Говорит: «Дочка у нас теперь птица высокого полета! Надо с цветами встречать!»

– Какие люди и без охраны! Ну что, Мягковых голыми руками не возьмешь?! – расплылся в жизнерадостной улыбке отец, протягивая мне треугольный бумажный сверток.

– Папочка…

Сердце сжалось, когда встретилась взглядом с его выцветшими желтоватыми глазами. Закусила подрагивающую губу, с ужасом отмечая, как сильно постарел отец за эти месяцы.

– Златик… Девочка моя! – тихо пробормотал, закружив меня в крепких объятиях.

– Золото наше приехало… – нервно кивнула мама, промокая рукавицами слезящиеся глаза.

– Александр Иванович, Ирина Вадимовна, рад вас видеть, – с наигранной беспечностью поздоровался Громов, отчего горло свело судорогой отвращения.

– Дочка, надеюсь, ты оценила сюрприз, который Андрюша устроил?! – в один голос поинтересовались родители.

– Сюрприз? – медленно подняла взгляд, сосредоточив его на бледном растерянном лице бывшего.

Прямо по центру его нижней губы зиял алый след от недавнего укуса. Ощутила прилив одержимого желания снова вцепиться ему в глотку.

– Андрюша звонил мне всё это время, спрашивал про тебя… Подарочки на Новый год прислал. А когда узнал, что я собираюсь купить тебе билет в плацкартный вагон, даже купе вам оплатил… – отец похлопал Громова по плечу, глядя на него как на героя нации.

– Сюрприз удался… – мои губы искривились в бесноватой усмешке.

Отвернулась, делая шаг в сторону выхода.

– Злата, постой! – угрюмо пробурчал Громов, следуя по пятам.

– Ничего не говори! Просто смотри… – выудила телефон из кармана пуховика, открывая последнее полученное видео. – И желательно без звука… – ядовито хмыкнула, пересылая файл подонку. Чем дольше насильник пялился в экран смартфона, тем сильнее расширялись его зрачки. – Так вот, если ты не оставишь меня и мою семью в покое, это видео попадет к твоему новому тренеру, а еще его покажут по всем новостям! Представляешь заголовки? «Подающий надежды спортсмен задержан за попытку изнасилования!» Подумай об этом, а я пока поеду сдавать анализы… Даже интересно, какого дерьма ты мне подмешал.

– Не смеши меня! Ещё прибежишь, как миленькая! Видела бы сумму гонорара в моем контракте, так бы не говорила!

Я покачала головой.

– Прощай, Громов! Теперь уже навсегда.

«Из-за тебя я больше никогда не буду ездить в купе…» – добавила про себя, когда мы с родителями покидали территорию ЖД вокзала.

– Милые бранятся – только тешатся! – добродушно пробурчала мама, приобнимая меня за плечи.